Если хочешь провести Хєллоуин хорошо, сделай обереги на всю ораву.
Ну, по крайней мере, на часть оравы. :D
И небольшое текстовое сопровождение-пояснение к значкам в форме рассказа. Букв много, а конкретики мало. Но я старалась.
Джулс напоминает нерешительного котёнка, нарезая по лагерю уже девятый круг, с каждым новым витком сужая радиус, центром которого неизменно является палатка Теншайни и её новой соседки. Его пожирает чувство обиды, досады и примеси лёгкой горечи, мучавшей язык, но любопытство в который раз оказывается сильнее любых условностей. Он хочет подступиться. Он понятия не имеет как.
Лана немного упрощает ему задачу: будучи девочкой от природы наблюдательной, она быстро оценивает траекторию перемещений мальчишки по лагерю и высовывает из-под полиэстра кончик острого носа. За ним показываются пытливые карие глаза и взлохмаченная прядка рыжих волос – идентификатор, та самая яркая черта. Колючий взгляд цепляется за неряшливый отворот футболки другого старосты и, скорчив рожицу, Лана манит его к себе рукой.
Им пока ещё нужны все эти условности для полноценного общения, но оба о них сожалеют, и блюдут весьма неохотно.
Мальчик забывает, о чем желал спросить, стоит лишь его ноге оказаться в черте не слишком уютной палатки. Где-то здесь находится центр энтропии, и это вызывает множество невысказанных «что?», провисших в воздухе свинцовыми пулями: Лана не ярая аккуратистка, но обычно порядок соблюдает. Сейчас же, под прохудившимся в бесконечных походах кроссовками Джулса раздается треск веточек, бусин, спичечных коробков, карандашей и прочего подручного хлама, забившего собой каждый свободный дюйм и без того тесного пространства палатки.
На щеках у Ланы лёгкий румянец, а над бровью – росчерк масляной краски. На подушке перед ней гордо возвышается потрёпанного вида футляр (приобретенный в ближайшем городке за пару десятков йен), на нём – выстроенные в три ряда диковинные плоды многочасовых усилий.
- Это твоя форма эскапизма? – делает свое предположение Джулс, разгребая завалы булавок, скрепок и обрывков нитей, чтобы умостить свои ягодицы на каремате ныне отсутствующей Теншайни. Желание избежать суровой действительности было ему вполне понятным – он бы и сам сейчас с радостью примостился бы у лагерного костра в руках с добротной книгой. Увы, но предпраздничная суета детей делала сей способ досуга совершенно бессмысленным.
Лана ему в ответ тихо фыркает.
- Можешь и так назвать. А можешь – декоративно-прикладным искусством.
- Искусством? – Джулс с сомнением косится на содержимое футляра и изгибает бровь. Он знает, что у него выразительная мимика, знает, что это завораживает Лану. Но в данный момент она слишком занята критическим осмотром получившихся значков, чтобы оценить эту незатейливую попытку флирта.
- Да. С ловлей на сегодня покончено, а занять чем-то руки надо.
Скаттербаг на плече старосты приветливо машет Монтэгу лапкой.
- Ну хорошо, - примирительно соглашается мальчик, вскидывая руки. – Расскажешь о них?
- Если тебе интересно.
В руках у Ланы первый значок. Пылающее пламя на фоне белой парусины. Корабль, судя по всему. Джулс видит карандашную стружку, веточку и несколько зубочисток.
- Некоторые племена еще издревле верили в силу духа покемона, чья сущность в нас преобладает. Перерождение души, тотемные поклонения – ты знаешь об этом не хуже меня, mo daor, - разминка, небольшая загадка для мальчика и тончайший намёк на выбор хэллоуинского обличия. Джулс чувствует её, но пока не понимает, - считалось, что в эту ночь, особую ночь, облик человека максимально слабнет, становится уязвимым для проникающих сил зла. Поэтому древние люди верили, что есть некая возможность укрепить свою внутреннюю силу за счёт соприкосновения с нашей второй сущностью. Вот это – оберег для Нэро.
Джулс краснеет от напряжения, усиленно пытаясь вспомнить лицо именованного субъекта, но отчего-то помнит лишь вес лап арканайна на своей диафрагме.
- Воздыхатель Белайлы Белайловны.
- Именно, - Лана криво усмехается, видимо, тоже припоминая вечер фейерверков. – Шерсть гроулита, позаимствовала немного у Стелмарии.
Стелмария была одним из тех покемонов с сафари, которых девочке разрешили оставить при себе.
- Я слышала их разговор на том балконе. Нэро много рассуждал о плавании и говорил о тренировке огненных покемонов. К слову о Белайле, - один значок сменяется другим, более мягким по виду и, за счет листьев, более объемным. – Я постаралась присоединить несколько атрибутов шпионажа…
Джулс немного рассеянно кивает, увлечённый рассказом. Невидимки, пуговица, в которую принято прятать самые неожиданные шпионские девайсы, объемный контур лезвия. Таким-то уж точно не поранишься!
- И шерсть зороарка, - Лана рассеянно коснулась переносицы, откладывая рукотворный атрибут. Значение странных, источающих терпковатый запах, листьев и крупных бусин девочка отказалась объяснять. – Подошли бы зоруа – знаешь, у неё такая по-детски непосредственная натура, порой! - но у меня есть только зороарк. Далее Хикари.
Третий значок девочка не берёт в руки, и Джулса тоже шлепает по пальцам. Краска ещё не подсохла.
- Здесь нет символа её покемона, я не знаю её достаточно хорошо. Но некоторые обереги черпают силу из пристрастий и особых умений обладателя. Этот – от дурных снов. На случай, если наша попытка вызвать даркрая окажется успешной.
Джулс кивает, осматривая объемный значок. Крючок для вязания, карандаш, ткань, масляная краска. Должно быть, странная девочка, чьего лица Джулс тоже не помнил, так как она была не в его группе, та еще рукодельница.
- А это для Тириона, да? – мальчик тыкает пальцем в странный вида коготь с инкрустацией, обмотанный склизкими дурно пахнущими водорослями. Словно в извинение за это, рядом прилеплены бутон колокольчика и конфета, но, по мнению старосты, даже это не спасает сомнительного вида конструкцию. – И это, кстати, не значок.
Лана закатывает глаза. Иногда Джулс произносит слишком очевидные вещи.
- Угадал. Чей коготь и где добыла не скажу. Иначе меня отправят домой прямиком с сафари.
Далее следует весьма остроумная демонстрация друг другу высунутых языков. В этот же момент в палатку втискивается всклокоченная голова Теншайни.
- О, у нас гости! – радостно объявляет девочка и прыгает прямо Джулсу на колени. Сам виноват, что занял её каремат! – Что творим, о чем сплетничаем? Я тоже хочу.
Джулс новым углом сгиба своих коленей недоволен от слова «совсем», но предпочитает об этом тактично умолчать.
- Лана показывает мне, какие она сделала обереги для нашей группы, - фыркает мальчик, спихивая девочку на соседнее место. Та лишь беззаботно пожимает плечами, да поправляет заколки.
- Всё равно хочу послушать. Рассказывай.
Судя по лихорадочному блеску глаз, всё, что рассказывала Лана, Тенши находит даже слишком увлекательным. Лану однако, это несколько смущает.
- Эм… Хорошо. Вот этот для Эн. Тут розовый цветок, еловая лапка, пряжа из остриженной шерсти фурфру и семена… Впрочем, неважно, - темп речи девочки несколько ускоряется, выдавая нервное возбуждение. – И спичка, потому что он поджигатель, и наверняка захочет выжечь этот цветок за его цвет.
Странного вида комковатая дрянь, на которую налеплены разной кондиции кристаллы, скрепки, ягоды и конфеты, щедро сдобренные слизью мака наводят Джулса на мысль о том, что сей подарок предназначен для Токсик.
- Она и так почти слилась со своим маком! Куда ей становиться еще «маковее»?
Лана тихо фыркнула.
- Во всяком случае, ей будет, чем перекусить.
С этим Джулс поспорить не может. Сам оберег Токсик вряд ли примет, а вот еду, пусть и облепленную слизью мака, слопает за милую душу. Может, стоит однажды скормить ей пинкан?
- А это для Бёрн, наверное, - Теншайни уже во все глаза вертит в любопытных руках значок, сотканный из паутины, резной фигурки тыквы, шляпы, запачканной чем-то красным, липким, да ножа.
- Это намек на то, что у неё тыква вместо головы – или же её увлечения настолько сомнительны?
Этот значок мастерица не комментирует, только недовольно сопит.
- Деким-разрушитель, - коротко бросает Лана, кивком головы указывая на последний символ в ряду. – Неуемная энергия пальчиковых батареек, огненные рога дьявола. Он непривычно тихий в последнее время, так что я…
- Ну уж нет! – шутливо возмущается Джулс, хватая изделие и пряча его в карман. – Таким пусть и остаётся. Не буди лихо, пока оно тихо и всё такое прочее.
Девочки синхронно прыскают.
- А это тебе, - Лана впервые за вечер довольно улыбается, протягивая Тенши самый солнечный и цветочный значок из всех в наличии. С уголка клетчатой ткани возмутительнице спокойствия подмигивает аккуратный жёлтый смайлик, – Меня Незабудка привела на поле с этими цветами, так что я посчитала это за знак. Твоя сила – в твоём оптимизме.
- Какая прелесть! – Тенши сияет во все двадцать восемь, и воровато хватает значок с раскрытой ладони. Последовавшие за этим объятия выпихивают Джулса из и без того ограниченного пространства палатки на морозный воздух, где он так и застывает на голой земле обиженно-недвижимой статуей.
Его объятия девочка так охотно не принимает.
Лана выскальзывает наружу парой мгновений спустя, хотя палатка за спинами детей все ещё ходит ходуном и исторгает из себя какие-то непонятные звуки. Горячий шепот Ланы наполняет ухо Джулса, а холодные руки девочки обвивают его талию; спину заслоняет от нещадного ветра чужое тёплое тело.
- И ещё один для тебя.
Джулс готов умереть на месте или выпрыгнуть из собственных штанов, когда чужие пальцы раскрывают уязвимую щель его пиджака. Он понимает, но это понимание словно отнимает у него право на дыхание. Мальчик чувствует зияющую пустоту на месте, где раньше у него располагались лёгкие. После – обжигающий холод у самого сердца.
Мальчик дёргается, словно пойманный мэджикарп, а затем тихо замирает, вслушиваясь в мелодичный голос:
- Нетающий лед. Из моего города. Чтобы горячее сердце никогда не возобладало над холодным рассудком. Носится с изнанки одежды, обращено к сердцу. Не иначе.
Джулс кашляет. Не поворачивается, когда соприкосновение разорвано. Что-то есть особенное, нетленное в обрыве этого момента. Лана уходит, но остается с ним. Монетка мяута, мягкие фетровые уши эспеона и нетленный, вечный лед.
- Ты не веришь, - тихий шепот на грани слышимости. Ветер комкает и разрывает брошенную фразу. Но она слышит. - ...в обереги. И в мистицизм. И в сверхчеловека. И даже в духовную связь с покемонами. Так ради чего всё это на самом деле? От чего эти обереги?
Он не ждёт ответа. Но тот приходит в романтично-витиеватой манере:
- Кто знает причины наших поступков? Доброй ночи.
Джулс.
